Николай встретил меня в своей галерее, и сразу же увлеченно начал рассказывать о новой выставке. С горящими глазами и истинной любовью к тем художникам, которых он представляет. Наверно, именно так и выглядит идеальный - для художников и коллекционеров - галерист: влюбленный в свое дело, тонко чувствующий, борющийся за преумножение искусства вокруг.
Мы поговорили с Николаем о том, насколько сложно открыть галерею в России и Петербурге конкретно, что должно быть у галериста, помимо горящих глаз, и как высказываться тогда, когда большинство выбирают молчать.
Нетривиальная для меня задача — говорить о себе, потому что я обычно работаю с художниками и рассказываю про них.
Каждый человек интересен. Мне хочется услышать про твой опыт: уход с постоянной работы в большой галерее, открытие своей. Какие внутренние перипетии были внутри тебя? Как ты на это решился? Какие сложности возникли на этом пути?
Ты, наверное, имеешь в виду мой уход из галереи Anna Nova. Но моя профессиональная деятельность и моя взрослая жизнь не началась с моего ухода и открытия собственного проекта. По сути, я не очень сильно что-то поменял потому, что в итоге продолжил заниматься тем же, только уже работая на себя. Вообще, все началось гораздо раньше.
Приход в Anna Nova был своего рода дауншифт. До этого была галерея моей подруги Оли Гинзбург «100 СВОИХ», в которой я курировал все проекты. Я всегда крутился в художественной среде с архитекторами, дизайнерами, художниками, всегда старался что-то организовать, по началу не имея никакого специального образования. На момент поступления в университет я уже оставил работу в fashion-индустрии и работал в рекламе. У меня должен был быть диплом культуролога и историка искусств, но специализация была на истории костюма. Помню, как волнительно для меня тогда было получить предложение стать куратором галереи — это было большой ответственностью.
До этого у меня был релевантный опыт. Например, еще в 2006 году мы делали «Шумоподавление» со Славой Амиго (видеоартист) и с Валерой Аптека (аудиохудожник). Мы извлекали шум из видео-кассеты и, проводя через несколько видеомикшеров, проецировали его на 4 разных экрана, всякий раз получая новое изображение, добавляя к картинке звук, извлеченный из белого шума. Это была классная инсталляция.
Если заглянуть еще раньше, то в 2001 году я работал на фестивале SKIF с Анастасией Курехиной, помогал в организации, примерно тогда же, кажется, участвовал в перформансе Андрея Бартенева, помогал в показе Эндрю Логана. В 1999 году мы познакомились с Андреем Помулевым, через которого я познакомился с кругом Новой Академии, бывал в гостях у Тимура Новикова, например.
Как ты оказался в Anna Nova?
Это случилось интересным образом. Галерея «100 СВОИХ» закрылась. У меня не было средств, чтобы арендовать какое-то пространство и продолжать галерею. Год после закрытия я не занимался практически ничем, кроме диплома, который в итоге не стал дописывать. В общем, переключился на бытовые дела, были сложные семейные обстоятельства, но все равно был в поисках какого-то пространства, чтобы в нем показывать искусство и делать вечеринки, находясь в самоокупаемости.
В какой-то момент ко мне обратилась подруга Мира (Наташа Коваленко, Mira Miru), которая открыла свой монобрендовый магазин одежды под галереей Anna Nova. Анна Баринова предоставила под ее проект пространство с годовыми арендными каникулами и просубсидировала ремонт. Мой друг Артем Белов принял участие в проекте, а я тогда оказался кризисным управляющим — мне нужно было спасти магазин, который так и не смог выйти на самоокупаемость.
Мы открыли там бар, стали делать вечеринки и выставки, разделив пространство с модной маркой. Сделали выставку Кирилла Макарова и Юлдус Бахтиозиной в том числе. Уже тогда мы тесно общались с Аней и Мариной Виноградовой (бывшим директором Anna Nova).
В том пространстве я был барменом, поваром, диджеем, арт-директором, делал все афиши, приглашал гостей. К нам ходила самая модная публика, и в общем все получалось, но в целом работать было трудно. Потом из-за ментальных проблем у моего партнера дела стали плохи, и нам пришлось завершить сотрудничество. Через два месяца все предсказуемо закончилось, а я уехал в Лондон и еще раз убедился, какой беспощадный и бессмысленный бизнес мы вели в Петербурге.
Когда я вернулся, уже маячила биеннале «Manifesta 10», где работало много моих друзей. Вместе с моим старым другом художником Володей Лило мы сделали свой продакшн для выставок — “Art Expo Team”, идея которого была в том, чтобы куратор сам не занимался техническими вопросами, а мог довериться людям из той же сферы.
Томас Хиршхорн
Среди наших проектов были групповая выставка “Nordic Art Today” (Творческое Объединение Кураторов) и как раз “Manifesta 10”. Мы знали, что у “Manifesta 10” маленький бюджет, и старались сэкономить на всем, чем только можно. Когда биеннале закончилась и офис Манифесты уехал, мы остались наедине с Фондом Эрмитаж, который спустя год решил, что смета у нас была завышена, и под угрозой проверок и аудита просто урезал еще 20 процентов.
Последнюю оплату получили …
