Жомбор Баракони: «Искусство стало таким же популярным, как кроссовки Nike»

25.04.2023
Жомбор Баракони: «Искусство стало таким же популярным, как кроссовки Nike»

Жомбор Баракони — венгерский художник. В своих городских пейзажах он передаёт образы, знакомые каждому человеку по всему миру. Специально для Артократии мы поговорили с Жомбором о том, как создавать символы, понятные всем, и о том, как обстоят дела с венгерским искусством и арт-рынком на сегодняшний день. Работы художника вы можете посмотреть в Маркете Артократии.

У вас необычная техника — вы пишете акрилом на тополиной доске. Расскажите об этом.

Эта техника пришла ко мне из 80-х годов, ранних лет скейтбординга и уличной культуры и искусства в Венгрии. В юности я был скейтбордистом, а основа для доски как раз делается из тополя. Я придумал эту технику после выпуска из Академии искусств. Я не уличный художник, предпочитаю больше работать в студии, но тем не менее испытываю влияние граффити-арта. Сначала я делаю фотографии города, а затем меняю цвета, используя стрит-арт техники. Я разрезаю деревянную панель, накрываю её специальным материалом и навожу на неё проектор. Нечто похожее делал Герхард Рихтер. Потом я выключаю проектор и накладываю несколько слоёв. Моя живопись всегда многослойна. Ещё я использую традиционный праймер и гризайль, только пишу не маслом, а акрилом. И вообще, это ведь получается очень интернациональная техника — русское дерево, французская гризайль, а сам я венгр.

А как вы стали художником? Что послужило отправной точкой?

Ответ очень простой — я с самого детства хотел стать художником. Я вырос в 80-ые в Венгрии. Это было время «Звёздных войн» и комиксов. У многих моих друзей были родственники в США, поэтому мы могли рассматривать все эти красочные истории часами. Ещё до просмотра культовых фильмов я уже был знаком с комиксами, которые развили мою способность к воображению. Поэтому я решил переделывать реальность. Тогда я рисовал, кажется, всё, и мои учителя видели во мне талант. Это было для меня чем-то абсолютно естественным. В 20 лет я поступил в Академию изобразительных искусств. Наступили 90-ые — время молодости, свободы и счастья, которыми мы наслаждались.

А есть ли связь между вашим искусством и комиксами из детства?


eye