Художница Татьяна Нега начала свою творческую деятельность с соревнования с цифровыми изображениями в поисках нового языка и форм. Но прежде, чем она на это осмелилась, ей пришлось пройти долгий путь.
Мы поговорили с Татьяной о том, какие преимущества у современных художников, нужно ли соревноваться с компьютером или стоит создавать вместе с современными технологиями, а также, какая главная ошибка у молодых авторов.
Как вы пришли к тому, чтобы стать художником?
Я хотела этого с детства, но судьба вела меня по извилистому пути. Ребенком я много рисовала, но учиться в художественной школе стала довольно поздно – в 10 классе, чтобы подготовиться к поступлению на архитектуру. Подготовиться я не успела, поэтому вместо архитектора стала инженером-строителем. Но тяга к искусству не отпускала меня, поэтому, отработав три года после окончания института, я уволилась и устроилась заведующей выставочным залом.
Тогда я жила в Кемерово, но решила переехать в Ленинград, чтобы поступать в Академию художеств. На творческий факультет я пойти не решилась – думала, что никогда не смогу подготовиться к творческим испытаниям. В то время быть художником означало владеть школой реализма и иметь опыт многолетних натурных штудий. Обязательным считался такой путь вхождения в профессию: художественная школа, художественное училище и только потом открывалась возможность поступления в вуз. Мне уже было больше 20 лет, и я думала, что этот путь слишком долгий для меня. Я решила поступить на искусствоведение, ведь это тоже прямая связь с искусством. Когда я закончила Академический институт им. И.Е. Репина, был 1989 год, наступала новая эпоха: перестройка, интернет, новые возможности, а я так и не оставила мысль о художественной деятельности.
Я продолжала обучение в мастерских художников, в рисовальных классах Академии художеств, где была успешной ученицей, рисуя гипсовые слепки и делая наброски с живой натуры. Даже пресловутый «штришок по форме» научилась делать. Но меня это тяготило и не давало выхода моему темпераменту.
Я вращалась в среде живописцев и графиков, связанных с Союзом художников, писала про них статьи, но интереснее всего для меня было искусство, дающее свободу воображению, не копирующее видимый мир, а создающее свой. Еще в школьные годы меня привлекало искусство постимпрессионизма, модерна и авангарда. Мне нравилось, когда произведение открыто для интерпретации.
Я много проводила времени в интернете, на так называемых “островах искусств”. Там я познакомилась с испанским художником, и у нас завязалась полемика. Он утверждал, что традиционное искусство отживает свое время, а будущее за цифровым искусством и новыми технологиями.
В каком году это было?
Где-то в конце нулевых, начале десятых годов. Фрагменты нашей переписки он публиковал в своем художественном интернет-журнале. Я утверждала, что технологии – это хорошо, но эти два метода надо сращивать. Нельзя полностью отказываться от свободного движения руки, которое является проводником наших чувств и мыслей. Сколько раз уже хоронили живопись и театр, говорили, что на смену им придут фотография и кинематограф. Все равно живое останется главным, и чем меньше его будет, тем ценнее оно станет.
После наших разговоров с ним я еще более активно начала думать о том, какой же должен быть новый язык, где искать новые формы. Именно этот испанский художник подтолкнул меня к тому, чтобы вступить в соревнование с цифровыми изображениями. Мне хотелось обновить традиционный художественный язык, чтобы он мог конкурировать с новыми технологиями.
Серия 'Глубина и обещание' III
Как вы пришли к вашему стилю?
Как бы это банально ни звучало, мне приснился сон, в котором была подсказка, как именно я должна начать свои эксперименты. Свободное движение по гладкой поверхности неведомым инструментом. Мне хотелось, чтобы мои произведения производили впечатление чего-то нерукотворного, самосозданного. Я начала искать новые инструменты: изобретала их сама, искала в самых неожиданных местах – хозяйственных и автомобильных магазинах и т.д. Первая серия опытов называлась “Experience”. Мой испанский друг был в восторге и опубликовал их в своем журнале. Даже мой муж-художник восхитился. К счастью, он не академист. Это меня, конечно, окрылило, и я стала продолжать.
Этот первый этап я воспринимаю как пробу сил и способ выпустить накопившуюся энергию. Я чувствовала, что если я не начну что-то делать сама, меня просто разорвет от накопившейся энергии, мыслей, чувств. Долгие годы я не позволяла себе реализоваться в творческом плане, и вот наконец, в 2011 году началась моя художественная практика. Все, что было до этого – теоретическая подготовка.
Серия “Рождение формы”, по сравнению с предыдущей серией “Experience” – это уже сознательное использование новой техники. С помощью своих инструментов я передавала процесс возникновения неких форм, не существующих в природе. Порой в них прочитывались антропоморфные образы.
Расскажите о процессе создания работ.
На первых порах я делала целую серию за один вечер, но не все работы меня устраивали. Тогда я поняла, что нужно быть в определенном состоянии, чтобы произведение состоялось.
Процесс создания работ я стала разбивать на две стадии. Первая – это …
